История Луганщины

Они в бессмертие ушли, героями прослыв навеки

14 февраля 1943 года советские войска освободили от гитлеровцев город Красно-дон. Здесь, как в других освобожденных городах и поселках; была сформирована комиссия, в задачу которой входило фиксирование случаев массовых расправ над советскими гражданами, установление мест захоронений жертв, выявление свидетелей преступлений.

Следы жестоких преступлений
В отличие от других мест, в Краснодоне расследование велось по свежим следам. Местные жители рассказали о массовой казни молодых ребят в начале 1943 года, которые были участниками подпольной антифашистской группы. Снег во дворе тюрьмы еще хранил следы их крови. В камерах на стенах близкие и друзья находили последние послания юных подпольщиков.

Сестра молодогвардейца Леонида Дадышева Надежда собственными глазами видела эти расписанные стены: «С мамой мы зашли в помещение бывшей полиции: все двери были настежь распахнуты, на полу валялись поломанные стулья, разбитая посуда.
А на стенах всех камер были написаны произвольные слова и стихи погибших. В одной из них большими буквами - «Смерть немецким оккупантам!», а на двери другой камеры чем-то металлическим было нацарапано: «Здесь сидел Дадаш Леня!» Мама сильно плакала, мне стоило больших усилий увести ее домой...» Женщина не смогла пережить гибель сына и вскоре умерла.
Место, куда гитлеровцы и их пособники сбрасывали тела казненных, было известно - 53-метровый ствол шахты № 5. Началась тяжелая работа по подъему тел на поверхность. Родители, родственники и друзья молодогвардейцев, затаив дыхание, следили за происходящим.
Вот как этот момент описан в воспоминаниях Марии Винценовской, матери погибшего Юрия Винценовского:
«Нам, родителям, разрешили занять место в первом ряду, но на приличном расстоянии. Наступила абсолютная тишина. Такая тишина, что слышно было собственное сердцебиение. Вот поднимается бадья. Слышны выкрики: «Девушка, девушка». Это была Тося Елисеенко.
Бадья спустилась снова. На этот раз ребята кричали: «А это мальчик». Это был Вася Гуков. Затем третий. Как электрический ток пошел у меня по телу. «Мой, мой!» - закричала я. Со всех сторон послышались слова утешения: «Успокойтесь, это не Юрочка...» А какая, собственно, разница - не этот, так следующий. Третьим был извлечен Миша Григорьев, четвертым - мой Юра. Потом Загоруйко, Лукьянченко, Сопова и Сережа Тюленин».
Наступил вечер. Работы по извлечению трупов были прекращены с оговоркой на то, что трупный яд смертелен. А это место решили сделать братской могилой. Но дело было не только в потенциальной опасности для живых участников процесса, а также в том, что руководить работой по извлечению из ствола шахты № 5 тел казненных первоначально доверили Василию Громову, отчиму молодогвардейца Геннадия Почепцова (того самого предателя). При немцах Громов был негласным агентом полиции и имел прямое отношение как минимум к арестам подпольщиков, о чем следственные органы пока еще не знали. Поэтому ему вовсе не хотелось, чтобы тела молодогвардейцем со следами
бесчеловечных пыток были подняты на поверхность, вот Громов как мог, так и тормозил процесс.
Детей узнавали по одежде
Тем временем матери продолжали ходить к стволу и в помещение бани, где были сложены извлеченные тела. Каждая старалась узнать своего ребенка, но это было трудно, так как они были совершенно изуродованы. Мария Винценовская рас-сказывала, что смогла опознать своего сына только по приметам и лишь на пятый день.
«Ольга Загоруйко была уверена, что сынок Володя в Ровеньках (ведь часть молодогвардейцев увезли из Краснодона в гестапо и казнили там), туда она передавала ему посылки. И поэтому спокойно ходила вокруг трупов. Как вдруг закричала и упала в обморок. У одного из трупов на брюках она увидела знакомую латочку - это был Володя», - вспоминала Мария Винценовская.
Но родители погибших героев не спешили мириться с тем, что не смогут достойно предать земле тела своих детей. Руководить извлечением вызвался шахтер с двадцатилетнем стажем, отец Лидии Андросовой Макар Тимофеевич.
Вот фрагмент из его воспоминаний: «Приехала медицинская экспертиза. Врачи сказали, что тела извлекать можно, но нужна специальная резиновая одежда. Жители добровольно шли помогать. Трупы извлекали горноспасательные работники. Однажды я попытался проехать с ними до конца, вглубь шурфа, но не смог. Из шахты доносился удушливый трупный запах.
Спасатели рассказывали, что ствол шахты был завален камнями и вагонетками. В ящик помещалось по два трупа. После каждого извлечения родители бросались к ящику, плакали, кричали. Тела относили в шахтную баню. Цементный пол бани по-трусили снегом и тела клали прямо на пол. У шурфа дежурил врач и приводил в чувства родителей, которые теряли сознание. Трупы были обезображены до неузнаваемости. Многие родители узнавали детей только по одежде. Воды в шахте не было. Тела форму сохранили, но начали разлагаться. Многие тела достали без рук и ног. Спасательные работы проводили 8 дней».
Вспоминает Макар Тимофеевич и то, как подняли на поверхность тело его дочери: «Дочку Лиду извлекли из шурфа на третий день. Узнал я ее по одежде и зеленым буркам, которые шил сосед. В этих бурках она была арестована. На шее у Лиды была бечевка. Стреляли, наверно, в лоб, потому что на затылке была большая рана, а на лбу меньше. Не было одной руки, ноги, глаза. Суконная юбка была разорвана и держалась только на поясе, джемпер тоже разорван. Когда достали тело Лиды, я упал в обморок...»
Всего из шурфа был извлечен 71 труп: 49 членов подпольной организации «Молодая гвардия» и 22 члена местной партийной подпольной организации.
1 марта 1943 года на центральной площади Краснодона состоялись похороны молодогвардейцев.
Виктория ГАПОНОВА по материалам открытых источников

Гапонова, В. Они в бессмертие ушли, героями прослыв навеки / В. Гапонова // Красный Луч. – 2022. – 10 февр.